Женщины-медики рассказали об операциях под обстрелами в Гостомеле

Уже месяц как мобильный госпиталь отдельного медицинского отряда Воздушно-десантных войск работает на территории Луганской народной республики (ЛНР). Оснащенный по всем новейшим технологиям современной медицины, он позволяет в прямом смысле слова, творить чудеса. И люди здесь трудятся особенные, готовые в любых условиях сделать все, чтобы помочь раненым и выполнить свой долг. 

Фото: Лина Корсак

Сегодня у военных медиков условия работы, как они сами признаются — настоящий санаторий: модульные палатки, возможность полноценно работать и отдыхать, нормальная готовая пища. Но так было не всегда. Начавшаяся спецоперации стала для всех неожиданностью.

Ехали просто на учения, вспоминают Наталья Кривошеева, медицинская сестра-анестезист отделения анестезиологии и реанимации, и Елена Рудинок — операционная медицинская сестра хирургического отделения. Изначально никто из этих хрупких девушек даже не мог предположить, с какой серьезной задачей им предстоит столкнуться.

— Командир собрал нас, объяснил, какая задача стоит перед нами, — рассказывает Наталья. — Сказал, что никто не намерен заставлять женщин ехать в зону боевых действий. Все в добровольном порядке. Если кто-то не хочет или чего-то боится, у кого есть маленькие дети, могут просто отказаться. Он даже сам советовал девчонкам с детками отказаться от поездки.

Фото: Лина Корсак

Ни одна из медработников не отказалась. Все, как один, сказали, что пойдут со своим отрядом.

— Конечно, было страшно, — признается Наталья. — Были мысли: куда мы идем? Что дальше будет? Что может произойти? Но виду никто не показывал.

По словам девушек, коллеги-мужчины, несмотря на тяжелые условия, всячески их поддерживали и оберегали.

Изначально мобильный госпиталь был развернут под Гостомелем, где наши десантники провели уникальную операцию. Как уже сейчас озвучивают многие военные эксперты, подвиг «гостомельских богатырей» войдет в учебники истории, как проявление настоящего героизма, присущего русскому солдату.  

Медики жили прямо в лесу, там же спасали раненых. Военные врачи и медсестры проводил операции прямо в автоперевязочной, которая абсолютно не предназначена для сложных хирургических манипуляций. Но иного выхода не было.

— Делали лапаротомию (разрезание брюшной полости. – «МК»), — рассказывает Наталья. — Неудобно, это же не полностью развернутая операционная, где врач может свободно работать. Врачи работали по несколько часов, согнувшись. 

Фото: Лина Корсак

Девушкам тоже пришлось испытать немало. Первую помощь раненым порой приходилось оказывать под обстрелами в бронежилетах.

— Знаете, была у меня очень запоминающаяся ситуация, — с улыбкой на лице делится Наталья. — Мы с Леной до командировки не были близкими подругами. Работали в одном госпитале, и только. А уже там, на Украине, нас поставили в одну бригаду. И как-то так сложилось, что мы везде были вместе: на операциях, в свободное время, в одной землянке жили. Один раз нас очень сильно обстреливали из миномета, и врачи уже стали нам кричать: «Девочки, бегите, а мы останемся с раненым». Я сразу отказалась, потому что просто не могла так поступить. И тогда Лена взяла меня за руку и сказала: «Я тебя не брошу». И она осталась со мной. Теперь я уверена, что этот человек никогда меня не предаст, в какой бы ситуации нам не пришлось оказаться.

Девушкам-медикам и ранее приходилось оказывать помощь в зоне боевых действий, несколько раз они работали в Сирии. Но, как признаются сами подруги, это совершенно другое.

— Спецоперация стала настоящей проверкой на прочность, — делится Елена. — Я про такое раньше только в книжках читала. В жизни все по-другому, реакция иначе срабатывает. Устал-не устал – а нужно идти и делать.

И делали.

По словам собеседниц, никто из женского коллектива госпиталя ни разу не жаловался на плохие условия или нехватку чего-либо. Хотя и без подробностей понятно, что о каком-то комфорте речи быть не могло.

— Мальчики всегда старались помочь чем только можно, — делится Наталья. — Когда стояли в лесу, командир нам даже подобие душа организовал.

Если на бытовой дискомфорт закрыть глаза не составляло большого труда, то вот в эмоциональном плане приходилось порой держаться.

— Самое тяжелое — это когда привозили «двухсотых», — признаются девушки. — А так, в каком бы состоянии раненый ни поступил — с тяжелыми травмами, без рук, без ног — старались не поддаваться эмоциям и сосредоточиться на оказании помощи. Ведь от нас зависит не только исход операции, но и психологическое состояние пациента. Всегда пытались приободрить, сказать слова поддержки. Нам непростительно было бы сдаваться и показывать свое психоэмоциональное состояние, ведь им еще тяжелее.

Фото: Лина Корсак

— Приходилось оказывать помощь украинским военнослужащим?

— Приходилось.

— Какие эмоции?

— Мы давали клятву Гиппократа, поэтому все эмоции потом, — без раздумий отвечает Елена. — Сначала мы просто делаем свою работу. Для медработника любой пострадавший в первую очередь человек, нуждающийся в помощи. Уже потом, после того, как его состояние становится стабильным, думаешь: «А почему же нашим мальчишкам там не помогают?»

Как рассказали девушки, все украинские военнослужащие признаются медикам, что не ожидали человеческого отношения к себе.

Сейчас уже многие ситуации вспоминаются с улыбкой, хотя в те моменты веселого, конечно же, было мало.

— Больше всего мне врезался в память момент, когда мы только приехали в лес.- вспоминает Елена. — Нам дали в руки лопаты и говорят: «Копайте». Мы поначалу не поняли. «Что копайте?» «Землянку». «Какую землянку?» «Копайте, узнаете»…

Мы копаем, а сами думаем: когда палатки уже будем надувать? Но продолжаем копать.

В ту первую ночь, как и все последующие, девушки спали в тех самых землянках, полусидя, в бронежилетах. Признаются, что каждый раз больше всего не хотели, чтобы наступала ночь:

— Ночью обстрелы усиливались, было страшно.

— Как ваши родные относятся к тому, что вы предпочли согласиться на командировку, а не остаться дома с семьей?

— Конечно, волнуются, — признается Елена. — Но в то же время, мой ребенок, хоть ему всего пять лет, гордится тем, что я здесь.

— Моей дочери уже 14, — делится Наталья. — Уже взрослая, все понимает. Муж поддерживает. Родители переживают, но вида не показывают. Не хотят меня огорчать.

— Были моменты, когда вы пожалели о принятом решении?

— Нет, — в один голос отвечают девушки. — Мы даже когда в Россию на две недели уезжали, все извелись — скорее бы обратно. И как только нам сказали, что возвращаемся, за день собрались — и в путь. Наш отряд здесь, и мы должны быть со своими товарищами до конца. Раз вместе пришли, значит вместе и вернемся.

Источник